Побеждай любя. Цитата Артёма Агабекова из выпуска подкаста Будет сделано!

Гость выпуска — Артём Агабеков, основатель компании «Фабрика Окон», агентства рекламы Adventum и платформы по развитию навыков осознанной жизни Mind.space. Артём развивает культуру «искреннего сервиса» в России и считает, что главное — любить то, что делаешь. Учитесь жить осознанно!

Также подкаст можно слушать с помощью: Apple, Google, Яндекс, VK

Слушайте, скачивайте, подписывайтесь!

Ссылки и полезная информация

Содержание подкаста

[05:17] Один день из жизни Артёма Агабекова. Почему он ходит в джинсах и ездит на метро? Как управлять крупным бизнесом и при этом никуда не торопиться?
[13:10] Можно ли выбить из колеи осознанного человека? Что делать с негативом?
[20:14] В чём секрет счастливой супружеской жизни? Не скучно ли без скандалов?
[23:48] Насколько утомительна осознанная жизнь? Как восстанавливать энергию?
[29:49] Как реагировать на хамов? Чем добрый человек отличается от добренького?
[35:28] Как преодолеть уныние? Правда ли, что познание умножает скорбь?
[41:03] В чём сила «проточных» людей? Как принимать их на работу?
[55:51] Почему важно любить то, что делаешь? Как выбрать новую профессию?
[62:40] Как выглядит картина будущего по мнению Артёма Агабекова?
[66:38] Как относиться к деньгам? Влияют ли они на уровень счастья?

В выпуске были упомянуты

1) Игорь Владимирович Рыбаков — российский предприниматель, участник списка богатейших людей мира по версии журнала Forbes в 2018 году
2) Wheely — приложение для вызова премиальных автомобилей
3) Вера Полозкова — поэтесса, актриса, певица
4) Нассим Талеб — американский ученый, автор книги «Чёрный лебедь»
5) Дада Садананда — учитель йоги и медитации, монах
6) Геннадий Николаевич Константинов — профессор Высшей школы менеджмента ВШЭ, автор книги «Стратегическое мышление»
7) Атлас новых профессий — альманах перспективных отраслей и профессий на ближайшие 15–20 лет

Артём Агабеков в Интернете

1) artem.agabekov — профиль в Facebook
2) #любиточтоделаешь — форум Артёма Агабекова про искренний сервис

Главные идеи выпуска

1. Сейчас происходит смена парадигмы, и бизнесменам уже необязательно придерживаться офисного стиля в одежде и поведении. Стиль должен отражать внутреннее состояние бизнесмена и привлекать людей, близких ему по духу.
2. Если вы восприимчивы ко всему, что происходит, то будьте готовы к тому, что ваше эмоциональное состояние будет нестабильным. Это плата за способность чувствовать жизнь «на кончиках пальцев», различать полутона и оттенки.
3. Радость — это главный критерий и в работе, и в личной жизни. Если уровень радости высокий, то будет и поток, и любовь, и польза, и прибыль, так как в состоянии радости человек более эффективен, чем бы он ни занимался.
4. Добренький человек потакает чужим действиям, хотя они ему не нравятся, и таким образом способствует развитию инфантильности. Добрый человек даёт прямую и честную обратную связь по действиям своих коллег.
5. Лучшие способы выйти из депрессии: окружить себя «проточными» людьми с высоким уровнем энергии, слушать музыку, находиться на природе, то есть соприкоснуться с любой формой красоты.

Практические рекомендации

1. Практика «Синхронизация с людьми»: поменяйте способ перемещения по городу и попробуйте добираться до офиса на метро, наблюдая за людьми, а заодно пользуйтесь лестницами, а не эскалаторами, чтобы размяться перед началом дня.
2. Практика «Свидетельствование»: при появлении негативной эмоции постарайтесь отделиться от неё, назвав эмоцию словом, регулируя степень её проявления и наблюдая за собой со стороны.
3. Практика «Стоп минус один»: при появлении негативной эмоции обозначьте её словом, а затем вернитесь на шаг назад и осознанно выберите другую реакцию.
4. Практика «Ревью эмоций»: в течение дня отслеживайте свои эмоции, а вечером проанализируйте, в каком состоянии духа вы были, какова главная эмоция дня, почему она возникла, чем и с кем вы занимались, хотите ли вы повторить этот опыт.
5. Практика «Делание ничего»: в середине дня перезагрузитесь и восстановите энергию с помощью прогулки на природе и бездумного созерцания.

Понравился выпуск? Послушайте также

Станьте патроном подкаста

Выражаем благодарность за поддержку нашим патронам: Дмитрию Балиеву, Анастасии Чередовой, Гуле Кебурия, Максиму Каджиеву, Изабелле Инсалл, Ксении Демченко, Максиму Шошину, Николаю Марченко, Сергею Баскакову, Евгению Носову, Елене Янишевской, Никите Дубинину, Алексею Кравченко, Ине Ступеле, Денису Гончарову, Андрею Нецепляеву, Ильнуру Исмагилову, Денису, Анне Башкировой, Александру Михайлову, Евгению Пономареву, Николаю Чернобаеву, Александре, Артуру, Джей Ласт, Андрею Завалищеву, Алексею Драч, Вячеславу Семушину, Дмитрию Юрьеву, Екатерине, Cpaty, Анатолию Наумову, Themart, Евгению Юревичу, Антону, Андрею Вахтанову, Ольге Иванченко, Дмитрию, Артёму Богомолову, Ивану Афанасову, Ирине Ананьевой, Петру Голову, Сергею Шарову, Александру Баратову, Наталии Куделе, Денису Махневу, Марине, Евгению Ковалёву, Майку Прокопетсу, Александру Сергиенко, Алексею Ягуру, Денисс Хмелевскис, Андрею Панасюку, Екатерине Ларюсиной, Анастасии Белкиной, Кириллу Клёцину, Игорю Николаевой, Ксении Бородулиной, Марине Устиновой, Андрею Масленникову, Ольге Балога, Петру Ляпунову, Антону Дедову, Марии Бесединой, Лии Смекун, Марии, Александру Кубышеву, Денису Виноградову, Игорю Батракову, Алексею Кулакову, Дмитрию Юрьеву, Юлии Дахнович, Виктору Чеснокову и приглашаем вас присоединиться к клубу патронов «Будет сделано!» — сообществу самых преданных и благодарных слушателей подкаста, которые вносят неоценимый вклад в развитие проекта.

 

Текстовая версия подкаста с Артёмом Агабековым

[00:06] Никита Маклахов: Добрый день! В эфире подкаст от проекта «Будет сделано». Прежде всего, большое спасибо вам за то, что тепло встретили первый выпуск нового сезона. Как и планировал, я буду и дальше погружаться в новый формат и продолжать эксперименты с записью вживую. Правда, иногда эти эксперименты заводят немного не туда. Так, сегодняшний выпуск с Артемом Агабековым был записан воскресным утром в питерском кафе. Я немного недооценил, насколько популярна идея воскресных завтраков у жителей Северной столицы, в результате чего на записи слышны посторонние звуки и иногда даже музыка. Очень надеюсь, что эти фоновые шумы не сильно отвлекут вас от сути разговора. Или можете просто представить, что сами сидите в этом кафе вместе со мной и Артёмом. В любом случае прошу прощения за эту накладку и со своей стороны впредь обещаю делать записи только в тихих помещениях. Как вы уже поняли, героем этого выпуска стал Артём Агабеков, который уже был гостем нашего подкаста в выпуске № 55. Артём приехал на выходные в Петербург, и я решил, что глупо упускать возможность с ним пообщаться. Артём — удивительный человек, очень добрый, спокойный и осознанный, что не мешает ему быть успешным бизнесменом. Каким образом все это совмещается, вы и узнаете из нашей беседы. Приятного прослушивания!

[01:45] Никита Маклахов: Артём, привет!

[01:46] Артём Агабеков: Привет, Никита!

[01:47] Никита Маклахов: Очень рад тебя видеть вживую! До этого — год назад — мы только удаленно общались с разных континентов. Здорово, что ты хотя бы на время приехал в Питер.

[01:55] Артём Агабеков: Взаимно.

[01:56] Никита Маклахов: Расскажи, что интересного произошло в твоей жизни за последний год? Возможно, какие-то ключевые события, вехи, самые яркие подъемы, самые обидные падения, что случилось?

[02:08] Артём Агабеков: Ты знаешь, если мерить категориями «от интервью к интервью», то время, конечно, бежит очень быстро. А если измерять ежедневными метриками, то все-таки год — это очень большой временной промежуток, и в него вместилась маленькая жизнь. Пожалуй, главным событием для меня было (и есть) выражение, которое я услышал от Игоря Рыбакова: понятие «пилот». Это когда крупный бизнес снова становится стартапом.

[02:37] Никита Маклахов: То есть ты именно по этому пути сейчас идешь?

[02:40] Артём Агабеков: Да. Это очень двойственное состояние, немножко непривычное, когда вроде как уже достаточно сложившийся средний бизнес (400 человек, если мы говорим про «Фабрику Окон») ты переводишь в режим стартапа. Пожалуй, это очень интересно, потому что это такая ностальгия по молодому времени: ты снова начинаешь танцевать на граблях, совершать какие-то детские ошибки, формируешь команду вокруг себя. Ты вспоминаешь время, которое было 14 лет назад, во время стартапа, как будто проживая это заново, но уже немножко в новом качестве, с новым (надеюсь) уровнем зрелости. Это процесс, который в течение этого года был основным для меня.

[03:30] Никита Маклахов: Да, это интересная тема. Давай тогда к ней чуть попозже вернемся. А пока мне интересно спросить: перед интервью ты сказал, что у тебя за время, прошедшее с предыдущей записи, прибавилось фактуры.

[03:41] Артём Агабеков: Это правда.

[03:42] Никита Маклахов: Что ты под этим имел в виду? Что такое для тебя «фактура» и что на это повлияло?

[03:47] Артём Агабеков: Ты знаешь, наверное, это именно то, о чем я говорил. Потому что есть время разбрасывать камни, и время их собирать. У тебя между встречами, между какими-то публичными выступлениями есть обычная правда жизни, обычная рутина (и вот это то, что я называю «фактурой»), где ты решаешь ежедневные вопросы, где ты прямо спускаешься на землю и в режиме day by day решаешь вопросы бизнеса. У меня был какой-то период времени, когда я был от этого чуть дальше, не находился в операционном управлении. Мы же всегда учимся на собственном опыте, и вообще, жизнь — самый лучший учитель, конечно. В каждой ситуации, которая с нами происходит, есть для тебя урок. В прошлый раз мы с тобой говорили про практики осознанности в том числе. Можно сидеть и медитировать на коврике, а можно проживать ежедневную жизнь, сталкиваться с ситуациями; и в этих ситуациях гораздо больше кейсов, гораздо больше челленджей, в которых тебе нужно сохранять ровное состояние ума, приподнятое состояние духа. В этом смысле это гораздо более интенсивный тренажер, чем если бы мы сидели где-нибудь в пещере и медитировали. Наверное, я это имел в виду под фактурой.

[05:06] Никита Маклахов: Да, давай как раз поговорим про это. Расскажи, пожалуйста, как выглядит повседневная жизнь Артема Агабекова, из чего складываются твои дни и на что уходит внимание? То есть на что, кроме бизнеса (или в бизнесе в том числе), по большей части направлено твое внимание?

[05:21] Артём Агабеков: Ты знаешь, я в этом смысле счастливый человек, я не делю для себя жизнь и бизнес. Для меня одно перетекает в другое, и ценность воскресенья для меня такая же, как и ценность вторника. Наверное, потому что моя жизнь — это в основном общение с людьми. Это мне интересно больше всего; и всякий раз, когда я встречаю человека — существующего коллегу, нового человека, с которым я еще не был знаком, — это для меня как книга. Я ее начинаю аккуратно раскрывать, вчитываться, пытаться понять. Поэтому моя основная деятельность — это общение с людьми. Если мы говорим про начало дня, — это, как правило, завтраки где-то в городе. Мне очень нравится такой свободный, менее формальный стиль ведения бизнеса.

[06:05] Никита Маклахов: А как ты это совмещаешь? Как совмещается бизнес с претензией на крупный размер и такая спокойная, неспешная жизнь, наполненная общением? Просто обычно бизнесменов представляешь себе немножко по-другому: бумаги, суета, переговоры, сделки. Общения, наверное, там тоже довольно много, но оно, скорее, вторичное, как инструмент. Из твоих же слов получается, что общение для тебя прям в основе всего.

[06:29] Артём Агабеков: Это правда, да. Сейчас вообще все меняется. Тот образ бизнесмена, который ты описал, — он такой классический. А я думаю, что сейчас все-таки происходит смена парадигмы на такой интегральный подход, где ты сочетаешь в себе разные способы и навыки. Я знаю не один пример компаний, где основатель и собственник ходит джинсах и кедах, и при этом у него есть люди, которые, работая рядом с ним, носят костюмы. У каждого своя роль. Если роль предпринимателя — быть коммуникатором, быть максимально выдвинутым во внешнюю среду… А это важная роль для предпринимателя, мне кажется, одна из главных ролей — быть вот этой антенной, направленной в космос.

[07:18] Никита Маклахов: А если взять тезис о том, что подчиненные, сотрудники копируют модель поведения своего босса, то не считаешь ли ты, что твоя модель поведения — такая спокойная, осознанная, размеренная, — больше контрпродуктивная для таких рядовых сотрудников, задача которых… не то чтобы от звонка до звонка, но по расписанию, по какому-то распорядку выполнять необходимый объем работы?

[07:40] Артём Агабеков: Это хороший вопрос. Наверное, в каком-то смысле да. Вопрос — для кого? Каких людей мы ищем и на какой сигнал мы этих людей ловим, что мы транслируем вовне? Если я стану ходишь в пиджаке и в галстуке, то я буду собою демонстрировать систему, порядок. Но для этого я сам должен быть таким, а я внутри не про систему. И если я буду проявлять вовне систему, не являясь этой системой, я не буду целостен и окружающий мир не сможет этот сигнал у меня считывать, потому что я буду не я. Я буду внутри от этого несчастен, осознавая это или не осознавая, но, возможно, чувствуя. И при этом у меня будет ощущение, что я занимаюсь чем-то не своим. А у меня подход такой: я сам не знаю, но знаю, кого спросить. Те люди, которых я ищу (если мы говорим про топ-менеджеров) — понятно, что если его смущает вид основателя в джинсах, тогда надо себя спросить, насколько вам по пути. При этом он также абсолютно спокойно может ходить в джинсах, если мы говорим про digital-компании. Посмотри на Цукерберга — мне кажется, это вообще мейнстрим. А тот образ клеркоподобных директоров и собственников уходит куда-то глубоко в прошлое или живет в нефтяных компаниях, то есть в каких-то таких классических олдскульных бизнесах. И это же еще вопрос поколения; это код, который хорошо читался и считывался поколением X, но совсем не тот код, который хорошо бы считывался поколением Z.

[09:18] Никита Маклахов: То есть ты не считаешь свои компании «Фабрика Окон» и… Я так понимаю, «Фабрика Ремонта» — уже новая фирма?

[09:24] Артём Агабеков: Направление.

[09:25] Никита Маклахов: Да. Не считаешь их олдскульными?

[09:27] Артём Агабеков: Я бы не хотел считать их олдскульными, потому что мы в первую очередь конкурируем на рынке труда, и здесь нужно быть привлекательным для молодого поколения, для ребят, которым сейчас 25-30 лет. Потому что иначе, в один прекрасный момент ты просто окажешься с людьми зрелого возраста, и у тебя не будет подпитки талантов. А как ты хочешь быть конкурентоспособным, если у тебя люди уже за 50? Они с собой приносят традиции; но новизну, и смену парадигмы, и эволюцию, и дух бунтарства, как правило, приносят ребята, которые еще не успели начать бояться, то есть те, которым 20, 20 с лишним лет.

[10:08] Никита Маклахов: Хорошо, давай тогда вернемся к твоей повседневной жизни. Мы успели услышать, что ты не разделяешь бизнес и работу, что день твой обычно начинается с деловых завтраков. Что идет дальше?

[10:18] Артём Агабеков: Я последнее время открыл для себя метро и с огромным удовольствием…

[10:22] Никита Маклахов: Как еще одну практику осознанности?

[10:25] Артём Агабеков: Ну, как еще одну практику нахождения себя в мире, с миром, с людьми. Я понял, что машина — это очень большая степень несвободы с учетом московских пробок. Понятно, что это еще, наверное, зависит от того, откуда ехать и где расположен дом и офис. В этом смысле мне повезло: у меня рядом и там и там есть метро, я еду в офис «против шерсти» буквально пять остановок. Это не очень загруженные вагоны, и поэтому весь ужас метро, о котором я когда-то слышал — что там прям нужно с перрона заходить с четвертой попытки, — это не мой кейс. Поэтому у меня очень «розовое» представление о метро. Но мне очень нравится вот эта утренняя практика синхронизации с людьми, когда ты заходишь, спускаешься сначала по эскалатору… Я заметил, что люди на эскалаторе очень смело смотрят. Мы обычно в миру редко смотрим друг другу в глаза незнакомым людям, потому что непонятно, что дальше может последовать. А в метрополитене на эскалаторе люди очень откровенно друг друга рассматривают. Я прямо удивился, когда после долгого перерыва впервые спустился в метро. У меня прямо рядом с домом лопнуло колесо (вот, кстати, почему я спустился в метро, интересный кейс); можно было бы пересесть и поехать на другой машине, можно было бы вызывать Wheely в качестве такси, но это был бы какой-то плюс-минус прежний способ. И я подумал: слушай, а может быть, тебе надо поменять способ передвижения? И я спустился тогда в метро к огромной своей радости. Как сейчас помню: у меня в ушах играла Вера Полозкова, я как раз спускался по этому эскалатору, смотрел на людей, и для меня это был прям какой-то новый дивный мир. Я очень хорошо помню эти свои ощущения, они врезались в память. Не скажу, что я такой прям яростный адепт метро, но я за возможность выбора. Хорошо, когда у тебя есть выбор. Ты можешь поехать так, ты можешь поехать этак, ты можешь поехать иначе; и ты по зову души выбираешь для себя подходящий способ, потому что это тоже способ вхождения в день. Я заметил еще, что когда я приезжаю в офис на машине, я начинаю день немножко по-другому, в другом состоянии, чем когда я уже ногами прошелся, тело размято, какое-то кровообращение пошло. Я стараюсь подниматься по эскалаторам. Приезжая в офис где-то часам к 11 я, я уже встречаю его в достаточно разогретом состоянии. Начинают появляться какие-то текущие вопросы, которые требуют внимания, и ты входишь в ситуацию дня.

[13:09] Никита Маклахов: Артём, ты производишь довольно стойкое впечатление человека, которого трудно вывести из себя, как-то расшатать, выбить из колеи. Насколько это правда?

[13:17] Артём Агабеков: Это неправда.

[13:18] Никита Маклахов: Как часто случаются ситуации, которые тебя прям вышибают, и как ты обычно реагируешь в этом плане?

[13:24] Артём Агабеков: Я, кстати, очень часто слышу про то, что я выгляжу супер-спокойно.

[13:29] Никита Маклахов: Ну, я думаю, что довольно очевидно, с этим спорить не станешь.

[13:33] Артём Агабеков: Но на самом деле это совсем не так, внутри я не считаю себя таким. Просто это, скорее, такая некая постоянно включенная система ESP, которая не позволяет тебе уйти в занос, переводя внутренние импульсы в какой-то более-менее ровный плавный поток. Но мне кажется, если ты чувствительный (а это, кстати, очень важное качество для предпринимателя и просто человека — уметь слышать слабые сигналы, воспринимать нюансы, видеть тени, оттенки, полутона), то это не может не баламутить твое состояние сознания, ума. Ты переживаешь это, эмоционируешь. Наверное, это та плата, которую ты должен быть готов заплатить за возможность воспринимать и чувствовать этот мир, что называется, на кончиках пальцев. Хотя я не знаю, насколько я его чувствую так, мне не с чем сравнивать. Но то, что внутри мир сильно отличается от того уровня сигнала, который я транслирую наружу — я думаю, я удивлюсь, если кто-то скажет, что у него это по-другому. Я стремлюсь к целостности, к тому, чтобы внутренний и внешний сигналы находились в одном векторе, но по импульсу они могут быть разными. В режиме максимальной честности тебе скажу.

[14:58] Никита Маклахов: Давай немножко глубже копнем эту тему. Приведу вот такую мысль (я думаю, ты с ней знаком): считается, что вредно сдерживать эмоции в себе, гораздо лучше их каким-то образом проявлять, чтобы они не накапливались, чтобы они, условно говоря, не пожирали тебя изнутри. Как у тебя с этим обстоят дела? Каким образом ты проявляешь эмоции вовне?

[15:20] Артём Агабеков: Есть очень хорошая практика, которая позволяет эти эмоции проживать, но не переживать, — практика свидетельствования, или наблюдателя. Когда, допустим, что-то происходит, и я начинаю на эту тему париться, злиться, в этот момент я могу себе сказать: «Я злюсь. Я злюсь». Или просто: «Злюсь. Злюсь». И в этот момент происходит некое разотождествление себя с эмоцией. То есть ты не являешься этой эмоцией, ты позволяешь ей быть, ты сам можешь регулировать, как уровень громкости микрофона, степень проявления этой эмоции, но она не обуславливает тебя. Что такое эмоция? В переводе с латыни, насколько я помню, это то, что тебя содрогает, выводит из равновесия, двигает. Так же, как с хвостом и собакой: кто управляет — хвост или собака? Мне сильно помогает практика свидетельствования, когда ты в режиме реального времени наблюдаешь за собой эмоционирующим и можешь регулировать степени проявления этой эмоции. Иногда нужно ее проявить более выраженно. Бывают ситуации, когда люди просто решат что-то в дзене, или что тебе вообще пофиг, тотальная трансцендентность, — там себя нужно проявить более выраженно. Где уровень осознанности людей вокруг, может быть, не такой выраженный, там нужно это подкреплять эмоциями. Если эти люди не так все понимают, то зачем лишний раз воду мутить в стакане?

[16:58] Никита Маклахов: Если не против, давай погрузимся немножко глубже в эту тему. От тебя часто можно услышать фразы вроде «делай то, что любишь», то есть про такой подход, который больше от сердца, от чувств. И при этом получается, что у тебя все эмоции под контролем, по сути, мозга. Как это совмещается? Нет ли здесь противоречия, что, с одной стороны, ты вроде как пытаешься прислушиваться к своим чувствам и эмоциям, а, с другой стороны, ты в какой-то степени не позволяешь себе эти чувства проявлять, отлавливая их в момент появления?

[17:27] Артём Агабеков: Я думаю, что это вообще все одно. На этот счет существует хорошая фраза, что самое большое путешествие — это путешествие от ума к сердцу. Наоборот, в тот момент, когда ты эти эмоции наблюдаешь в себе, ты способен этим эмоциям дать имя. Что не названо, то не существует. А когда ты наблюдаешь за этой эмоцией и в режиме наблюдателя видишь, что есть такая эмоция, и такая эмоция, ты можешь даже потом (если, конечно, захочешь) сделать такое ревью — как фитнес-трекеры, которые тебе показывают дневную активность. Ты можешь посмотреть, в каком вообще состоянии духа ты находился и почему в течение этого времени у тебя была такая основная эмоция; что было на уровне причин, чем ты занимался, с кем ты находился рядом, — словом, что спровоцировало эту отрицательную или положительную эмоцию. И, соответственно, ты можешь сделать вывод на следующий день: а хочу ли я еще раз прожить это в таком виде, или я хочу это как-то изменить? Что мне нужно внутри себя поменять, чтобы баланс этих эмоций — как pH, как щелочь и кислота — во мне изменился? И в этом смысле я часто говорю: не делай то, что любишь, а люби то, что делаешь. Это немножко не одно и то же.

[18:47] Никита Маклахов: Да, да. Спасибо, что поправил. Я думаю, мы разницу этого тоже еще обсудим.

[18:52] Артём Агабеков: Да, и если ты находишься с теми, с кем ты хочешь быть рядом; делаешь то, что тебе близко; занимаешься той деятельностью, которая изначально близка к твоему природному проекту, к твоему потенциалу … Вот есть разные парадигмы: можно работать над своими слабыми сторонами, а можно работать над своими сильными сторонами. В детстве нам со школы вдалбливали, что нужно работать над своими слабыми сторонами. Если ты пришел домой и принес дневник, и у тебя там одна оценка 5, а другая оценка 2, то меня лично не спрашивали: а почему у тебя 5? А что ты сделал такого, что у тебя здесь 5? Меня, скорей, спрашивали: а почему у тебя 2? В итоге ты вырастаешь в парадигме того, что ты должен выравнивать и выравнивать свои слабые стороны, и получается какая-то средняя арифметическая история на выходе. Ты потом вообще себя не спрашиваешь: а я люблю это занятие? Если ты не любишь это занятие, то, мне кажется, трудно находиться в приподнятом состоянии духа; и тогда уже связь между умом и сердцем в принципе трудно установить, не говоря уже о том, что ты, может быть, не так сильно украшаешь собой мир, как мог бы.

[20:09] Никита Маклахов: А расскажи, как все это выглядит в семье? Как у вас происходит эмоциональное взаимодействие, как ссорятся осознанные люди? Как выглядят скандалы, если они вообще существуют у вас в природе как явление?

[20:21] Артём Агабеков: Ты знаешь, мне в этом смысле очень повезло. Недалеко от меня сидит Таня, с которой мы скоро будем уже как 20 лет вместе. Она в этом смысле, наверное, мой учитель относительно того, как быть в семье максимально дипломатичным, этичным и нетоксичным. Скорее, это она меня научился не ссориться; и я не помню, когда у нас это было, не говоря уже про повышенные тона. Это ни хорошо, ни плохо. Если мы говорим про отношения, здесь же важно, чтобы твой способ устраивал партнера. И есть люди, для которых побить тарелки — это необходимое условие счастливой семейной жизни, потому что за бурными ссорами следуют бурные примирение. Итальянские семьи — хрестоматийный пример. И это нормально, я бы не давал этому какое-то оценочное суждение, что это хорошо или плохо. Если это твоему партнеру созвучно, если это происходит в каком-то согласии сторон и вы с этим оба счастливы — ну, отлично. Насколько вы от этого в моменте получаете радость? Вот критерий. Радость — критерий в работе, в личной жизни, в целом в жизни. Это как уровень топлива: если у тебя есть уровень радости в твоем моменте, в твоем дне, то значит, там будет и поток, и любовь, и польза, и время быстро лететь. Скорее всего, ты это время сможешь максимально монетизировать, потому что в состоянии радости ты — более полезный и более эффективный член общества. Когда радости нет, тогда надо смотреть, что не так.

[22:00] Никита Маклахов: А если говорить в целом об эмоциях в семье? Потому что так или иначе семья строится в том числе и на эмоциональном взаимодействии. Например, не чувствует ли жена (я говорю про жену, потому что обычно именно женщины более чувствительны к эмоциям) недостатка эмоциональных проявлений с твоей стороны, как ты считаешь?

[22:19] Артём Агабеков: Надо у нее спросить, не знаю. Для меня это такой вопрос, который, на мой взгляд, измеряется не высотой волны, а глубиной дна, толщей воды. Для меня это такая метафора, скорее. То есть это не бурные всплески эмоций как в одну, так и в другую сторону. Для меня очень важно, чтобы тот человек, с которым я рядом, чувствовал себя частью целого, чтобы было присутствие духа в общении, какая-то тайна. Это даже какая-то сакральная тема; это вещи, которые при попытке облачить их в слова как-то уплощаются, становятся банальными. Не знаю, для меня это таинство. И пока это таинство есть, в этом союзе всегда есть элемент свободы, игры, красоты, спонтанности, радости. Вот мы сейчас с тобой сидим в питерском кафе. Мы приехали в Питер в сентябре 2000 года, это была наша первая совместная поездка. А сейчас сентябрь 2018 года; мы вернулись в Питер 17 лет спустя. Для меня именно это состояние — когда есть какая-то тайна, какая-то магия в отношениях — позволяет проживать каждый день как один-единственный, а не «мотать срок» супружеской жизни.

[23:50] Никита Маклахов: Артём, если говорить с точки зрения физиологии, то вот это состояние наблюдателя, состояние осознанности очень энергозатратно, оно очень сильно потребляет ресурсы мозга. Как ты на себе это ощущаешь? Чувствуешь ли ты себя измотанным в конце такого дня, когда приходилось наблюдать, озвучивать словами эмоции, в какой-то степени сдерживать себя в некоторых ситуациях? Или у тебя есть какие-то свои волшебные трюки, способы поддерживать это состояние более долго, более эффективно?

[24:20] Артём Агабеков: Да, конечно. Как мне кажется, я достаточно быстро без подпитки устаю. Это зависит от типа человека, от его склада тела, ума. Это на самом деле не блажь, когда люди говорят: я жаворонок, я сова. На самом деле есть люди, которые так устроены, что у них максимальная активность идет в первой половине дня, и есть люди, у которых максимальная активность во второй половине дня. У меня максимальная активность происходит обычно в первой половине дня; и, начиная где-то с 4 часов, происходит вот этот послеобеденный спад, когда у тебя еще вся кровь оттекает к желудку. Тут важно перезарядиться, переключиться, чтобы открыть этот второй том, вторую часть дня, в нее тоже важно войти. То есть важно войти не только в в утро, не только в первую часть дня, но и во вторую часть дня. Она может быть, кстати, более тонкая, более творческая.

[25:17] Никита Маклахов: А что ты делаешь для этой перезагрузки?

[25:20] Артём Агабеков: Лучший способ, который я знаю — это, конечно, выйти из офиса (если ты находишься в офисе) и пойти в парк. У нас рядом есть потрясающий парк с прудом — там птицы, розовые лебеди, что удивительно. Нассим Талеб бы очень сильно удивился, узнав, что существуют не только черные, но и розовые лебеди. Я не знаю, может быть, у них фламинго были в роду. В общем, странно наблюдать в Москве розовых лебедей. В тот момент, когда ты находишься в такой вот интроспекции, сам с собой, ни о чем не думая (мне кажется, в какой-то момент важно просто не думать, отключать «машинку» и быть в тотальной тишине, в созерцании 15-20- 30 минут), это не то что тебе сил дает… Я бы, скорее, назвал эту усталость к середине дня не физической, а когда у тебя накопленный пласт из переживаний, мыслей и эмоций, он у тебя складывается как торт наполеон, и ты уже во всем этом компоте начинаешь чувствовать себя несвежо. Это как у японцев: когда они тебе приносят суши, они приносят и имбирь, чтобы ты освежил свои вкусовые рецепторы и был готов к следующему вкусу. Я думаю, что такая практика (я ее называю не «практика неделания», а «практика делания ничего») — полчаса «делания ничего» на природе — позволяет тебе освежить свои рецепторы и почувствовать вкус следующих эмоций, переживаний, которые к тебе прилетают через внешние события; быть к этому более ровным и проживать их как-то полнотело, а не в состоянии уставшего духа. Потому что когда ты в состоянии уставшего духа эту эмоцию переживаешь, она тебя не радует. Ты идешь уставший, солнце светит, а ты думаешь: блин, солнце светит. А ты представь, что у тебя солнце светит в каком-нибудь лютом февральском зимнем дне, когда солнца обычно нет, и ты думаешь: бог мой, какая радость! Но просто ты уставший, не в состоянии воспринимать это как подарок, потому что ты к этому: а) привык, б) не в состоянии прожить эту радость. Понятно объясняю?

[27:35] Никита Маклахов: Да, да, конечно. А был ли в твоей жизни какой-то переломный момент, когда ты встал на этот, грубо говоря, духовный путь? Был ли какой-то четкий момент до и после, или это был больше такой итерационный, спокойный, последовательный процесс?

[27:50] Артём Агабеков: Какого-то пикового переживания не было. Мне кажется, это врожденное качество, я с детства таким был; и какие-то практики это не сильно развили, просто они, скорее, вывели это из бессознательного в сознательное. Я начал больше осознавать и понимать, что с этим можно работать. Оказывается, это неплохо. Знаешь, какой у меня был момент? Сейчас скажу, спасибо за вопрос. Я в детстве жил и учился в Германии. Немецкая матрица сильно отличается от русской, и когда ты переводишь свои мысли, ты их складываешь немножко по-другому, чем ты бы их складывал на русском языке. Именно вот это переключение между двумя этими матрицами в какой-то момент вырабатывает в тебе вот эту третью, какую-то промежуточную позицию. Так получилось, что, будучи ребенком, я прожил в Кельне пять лет (с 5 до 10 лет), потом учился и вернулся в 20 с небольшим лет. Я полжизни прожил там и по-немецки плюс-минус говорю как по-русски.

[29:00] Никита Маклахов: Это довольно забавное совпадение, потому что я тоже в детстве жил именно под Кельном.

[29:03] Артём Агабеков: Да?

[29:04] Никита Маклахов: Да, около пяти лет.

[29:06] Артём Агабеков: Прикольно! Можем в следующий раз с тобой подкаст на немецком записать. Тогда ты, наверное, понимаешь, о чем я говорю. У них другой способ восприятия мира, сильно отличающийся от русского. И когда ты постоянно переключаешь вот этот switch mode — русский-немецкий, русский-немецкий, русский-немецкий, — в какой-то момент это у тебя доходит до автоматизма. То есть я никакого усилия специально не прилагал, чтобы вырастить в себе вот этого наблюдателя. Я даже не знаю, насколько у меня это специфически выражено; подозреваю, что это есть абсолютно у каждого человека, просто я сейчас об этом заговорил.

[29:39] Никита Маклахов: В одном из интервью ты рассказывал про разницу между добреньким и добрым человеком. Ты говорил о том, что добренький, скорее, старается всем угодить, а добрый при необходимости может проявить какую-то жесткость. Приведи пример, как проявляется такая жесткость в твоей жизни? Как ты себя ведешь в конфликтных ситуациях, если тебе, допустим, нахамили в том же метро, или в кафе, или в магазине? Что ты делаешь, чтобы отстоять свои позиции, не наступая при этом на горло своим принципам?

[30:08] Артём Агабеков: Если мне нахамили в метро, я думаю о том, насколько мне это важно. Кстати, могу сказать, что (не знаю, может быть, мне везет) я редко сталкиваюсь с проявлением хамства в метро. Не могу даже такого вспомнить ни разу. В магазине или в кафе это может быть, скорее, как какой-то недостаток внимания, но не проявление хамства, чтобы приходилось человека строить. Скорее, я могу такие примеры привести в рабочем режиме, в формате офиса. Если бы мне человек нахамил… Я вот сейчас думаю: возвращал бы я ему это? Может быть, кстати, возвращал бы, и, возможно, возвращал бы это на его языке, чтобы было понятно. А может быть, просто пропустил бы эту эмоцию, потому что человека за одну такую операцию я не поменяю и не собираюсь этого делать, а я потом буду в течение дня эту эмоцию в себе носить и переваривать. Это как в трафике. Можно пронаблюдать за своим состоянием, когда тебя подрезают. Ты же всегда выбираешь эмоцию, если ты ее отслеживаешь. Вот это, кстати, хороший момент, что когда ты ее отслеживаешь, ты можешь ее даже выбрать. Это называется техника «стоп минус один». К примеру, заметив, что сейчас ты начинаешь кипеть, ты возвращаешься на один шаг назад и говоришь: «Окей, я сейчас начинаю кипеть. Хочу я это делать или нет?» Так вот, меня подрезают, и я могу выбрать. «Окей, я сейчас начну ему сигналить, показывать кулаком, опускать стекло». Вот надо себя спросить: а как я потом себя буду чувствовать? Как правило, после тех сцен, которые я наблюдал, люди обычно начинают дальше эту эмоцию возить с собой в машине. Есть хорошая притча про двух монахов. Двое буддистов подошли к реке и увидели девушку, которую нужно было перенести на другой берег. Один монах поднимает ее и переносит на другой берег, ставит ее на землю, и оба монаха продолжают свой пути. Проходит час, и второй монах спрашивает первого: «Слушай, а как ты вообще притронулся к девушке, нам же запрещено это делать?» На что ему первый отвечает: «Я ее отпустил уже давно, а ты продолжаешь ее нести до сих пор». Вот это — пример реакции на эмоцию, как в той же пробке. Я могу опустить стекло, начать сигналить, выкрикивать что-то. Но я потом эту эмоцию точно буду с собой какое-то время нести. Может быть, кто-то думает по-другому, у него по-другому устроена психика, я не знаю, но в моем случае я эту эмоцию точно с собой унесу. Либо я могу в какой-то момент включить технику «стоп минус один» и просто дать человеку встроиться. И знаешь, что произойдет? Если я не нажму на гудок, то с большой степенью вероятности увижу включенную аварийку в качестве знака благодарности. Что интересно: в этот момент твоя эмоция гнева начинает трансформироваться в другую, позитивную эмоцию. Я не знаю, как все это будет называться промежуточно, но есть два полюса эмоций: либо страх, либо любовь. Гнев — это, скорей, ближе к страху; принятие, скорей, ближе к любви. А что касается понятий «добрый» и «добренький»… Допустим, в рабочей ситуации я сталкиваюсь с кейсом, который мне не нравится, и если я выберу потакать этому, то я включу «добренького». И тогда, скорее, я могу своим невмешательством способствовать в этой ситуации развитию инфантильности у своего сотрудника. Мы же не оцениваем сотрудника, мы оцениваем действия; это тоже очень важно, что ты не оцениваешь человека, ты оцениваешь действия. Если тебе не понравилось действие и ты позволяешь ему быть — это, наверное, такая добренькая позиция, которая развивает инфантильность в нем, в тебе, и система становится хуже. А «добрый» — это для меня про прямую обратную связь, когда ты выбираешь в этот момент сказать: «Слушай, ты знаешь, я вот вижу, что так и так». Причем сказать не в режиме наезда на другого человека, потому что если ты включишь режим наезда, то в другом человеке это сразу вызовет защитную реакцию, и вы опять будете находиться в этом вечном споре, выясняя, кто прав, кто виноват. Важно говорить про свои эмоции: «Слушай, когда я это вижу, я испытываю такое вот состояние, которое меня не радует. Хочу тебе об этом рассказать». И тогда человек сам включается, ты его как бы приглашаешь в этот диалог. Очень подробно и хорошо на эту тему высказался Дада в «Уроках медитации». Есть такой учитель — Дада, его можно найти на сайте урокимедитации.рф или на YouTube, там много его роликов.

[35:20] Никита Маклахов: Продолжая разговор об энергозатратности твоего образа жизни. Расскажи, бывают ли в твоей жизни периоды какого-то застоя, апатии, депрессии, чего-нибудь такого? И если бывают, то как ты с ними обычно справляешься, как ты это проживаешь?

[35:35] Артём Агабеков: Мне кажется, это происходит регулярно, каждый день. Если я скажу, что это не так, я не буду честен. Для меня один из способов выходить из этого состояния — это находиться рядом с «проточными» людьми, через которых проходит достаточно большой квант энергии; находясь рядом с ними, ты незаметно для себя становишься более ресурсным. Окружать себя «проточными» людьми, людьми с высоким уровнем энергии, который у них от не природы, а от нахождения в потоке своего любимого дела или дела, где человек хочет стать мастером. Таких примеров полно вокруг, не обязательно, чтобы это были только твои ближайшие родственники. Это могут быть как люди в офисе, так и вовне: в кафе, в городе. Мы — социальные существа. Антидот унынию — это состояние вдохновения. Там, где есть вдохновение, нет места унынию. В восточных практиках это называется «шактипат», прямая передача энергии, знания. Когда ты находишься рядом с таким человеком, у тебя возникает шактипат; он тебе передает подспудно это свое состояние, и это тебя тоже сильно вдохновляет и заряжает. Музыка — второй инструмент, музыка очень сильно помогает. Я думаю, что мы даже пока недооцениваем ее эффект и влияние и на эффективность, и на состояние ума. На этот счет есть исследование, насколько сильно под воздействием музыки начинают между собой синхронизироваться левое и правое полушария. Это прям как терапия. Природа. Красота. Вообще, я думаю, что когда мы говорим про музыку и про природу — это какие-то очень близкие вещи, потому что это все — проявление божественной красоты. Как и собственная проточность человека, это что-то, что действует через него. В этот момент уныние уходит само собой, ты просто о нем не думаешь.

[37:52] Никита Маклахов: А ты не считаешь, что есть какая-то взаимосвязь между развитием в человеке осознанности и, скажем так, частоты проявления депрессивных, апатичных состояний? То есть чем больше человек погружается в осознанность, тем, возможно, он чаще склонен к таким апатичным состояниям. Может быть, это связано с тем, что ты в какой-то степени начинаешь нивелировать положительные эмоции в своей жизни, чуть менее ярко их воспринимать, потому что условно их называешь и оцениваешь. Возможно, это связано с чем-то другим. Не замечаешь ли ты такой тенденции, что чем человек более осознанный, тем он не то чтобы менее счастливый, но склонен уходить именно в такой спокойный минус? Не истерить, конечно, а вот такое спокойное состояние, но больше со знаком минус.

[38:40] Артём Агабеков: Чем больше знаний, тем больше скорби?

[38:42] Никита Маклахов: Ну, наверное. Может быть, что-то рядом. Или же тут, наоборот, обратная зависимость — люди, которые изначально склонны к каким-то депрессивным состояниям, как выход для себя находят развитие осознанности?

[38:55] Артём Агабеков: Я думаю, что это смесь первого и второго. Просто чтобы не сложилось впечатление такого биоробота, что ты постоянно каждую свою эмоцию расщепляешь. Если ты находишься в состоянии радости — ну, будь в этом состоянии, зачем тебе его называть, зачем тебе с ним работать, если тебя в моменте от этого состояния прет. Вот этот инструмент, этот ESP нужно, скорее, включать, когда у тебя негативное состояние; называя это состояние по имени, ты достаешь его из бессознательного в сознательное и уже как-то можешь с ним работать. Понимаю твой вопрос. Я думаю, что это влияет как в ту, так и в другую сторону. С другой стороны, если ты проживаешь это состояние радости и видишь его — это же круто! Ты можешь зафиксировать: о, а я счастлив! Это же так важно.

[39:48] Никита Маклахов: Но, по идее, называние такого состояние тоже будет уменьшать его интенсивность, разве нет?

[39:53] Артём Агабеков: Ну, ты это осознаешь, ты это увидишь, потому что это же какие-то такие мгновения, если мы говорим про состояние счастья… Честно, я не знаю, как это происходит у других людей, но для меня это всегда какие-то очень летучие моменты, когда в одной ситуации сходится все: резонанс, энергии и информация. Знаешь тибетскую чашу, которая звенит? Вот она же издает звук только в определенных обстоятельствах: когда она правильно стоит, когда ее правильно держишь, правильно вращаешь под правильным давлением деревянную колотушку — именно при этих условиях возникает звук. Как только чего-то нет, этот звук исчезает. Состояние счастья такое же летучее, оно возникает, когда происходит этот резонанс. Если ты это в состоянии увидеть и зафиксировать — круто, ты можешь сказать потом, если захочешь: сегодня я был счастлив!

[40:53] Никита Маклахов: Ты упомянул такие термины, как «проточность», «проточный человек». Насколько я знаю из наших с тобой прошлых бесед, ты стараешься окружать себя именно такими людьми, в том числе и среди партнеров, коллег, сотрудников. Расскажи, как происходит этот — не знаю, насколько правильно будет так сказать — отбор? Допустим, с помощью каких вопросов ты выясняешь на собеседовании, насколько тебе подходит по ценности, по «проточности» текущий кандидат?

[41:19] Артём Агабеков: Ох, Никит, сложные ты мне вопросы задаешь.

[41:24] Никита Маклахов: Иначе какой интерес?

[41:26] Артём Агабеков: Здорово, что у нас с тобой так по-разному устроен ум, и ты своими вопросами заставляешь меня об этом задумываться, потому что я себе эти вопросы, наверное, редко задаю в таком виде. Это ощущение. Ощущение на уровне тела. Вот я заметил, что, когда я нахожусь рядом с определенным типом людей, тело просто отрубает, клонит в сон, оно переходит в режим stand-by автоматом. Не знаю, связано ли это с тем человеком, или это связано со мной, но у нас не возникает матчинга, и вряд ли это будет история про какое-то сотворчество. «Проточные» люди — это те люди, с которыми у тебя есть намерение вместе что-то сделать, какое-то сотворчество. Один из важных критериев я уже упомянул — это состояние вдохновения, то есть тебя вдохновляет общение с этим человеком. Этот человек может быть абсолютно приземленным и говорить о каких-то совершенно рациональных вещах (например, про финансы), но он делает это с таким отношением, с таким подходом, что ты видишь через это высокий уровень мастерства или стремления, и у тебя возникает ощущение вдохновения. Это и есть одно из проявлений «проточности» в человеке. Она возникает тогда, когда человек — осознанно или неосознанно — занимается тем вектором, где у него изначально развиты его сильные стороны; то есть он идет по своему вектору, который он в себе раскрыл. Это не обязательно про финансы, это про определенный склад ума: он может заниматься аналитической деятельностью, контекстной рекламой, — всем, что связано с рацио; он туда идет и раскрывает себя. Шансов, что он в этом будет более «проточный», больше, чем если бы он занимался, например, скульптурой. Хотя потом у него в жизни может что-то поменяться, и он решит заняться арт-терапией.

[43:28] Никита Маклахов: Я попробую зайти с другой стороны. Если не ошибаюсь, ты провел много-много собеседований, которые исчисляются, наверное, уже тысячами.

[43:37] Артём Агабеков: Да. Ну, не тысячами, но, думаю, около того.

[43:40] Никита Маклахов: Сейчас ты участвуешь в процессе собеседований и отбора кандидатов?

[43:45] Артём Агабеков: Да. Больше того, я сам это инициирую. Я заметил, что на таких «проточных» людей — я называю их «выпуклые люди» — нужно часто выходить самому, первым проявлять к ним интерес. Поэтому я не то что участвую — я думаю, что любой основатель компании должен быть главным HR организации. Потому что, как у HR, у тебя разные роли, в том числе и поиск таких фактурных, «выпуклых» людей; или же нужно просто быть видимым для них, чтобы такие люди обращали на тебя внимание и хотели с тобой сотрудничать. Как правило, при высоком профессиональном уровне развития, для человека очень важна сама среда, ответ на вопросы «Зачем я это делаю? С кем я это делаю? В какой культуре я это делаю? Для чего?» Понятно, что тут ему нужно предлагать что-то большее, чем просто соцпакет, з/п и какую-то гигиену труда. Кроме этого, я часто участвую в финальных собеседованиях мидл-менеджеров. Это же, господи, главная роль в моей картине мира основателя — быть пастырем своего монастыря, то есть управлять на уровне ценностей организации. А уровень ценностей — это в первую очередь про то, каких людей мы запускаем в компанию, на какой запрос они приходят, зачем они здесь, какой у них уровень «проточности», «достигаторы» ли это или «избегаторы», в какой они находят сейчас форме. У меня есть примеры, когда приходили крутые профессионалы, интересные сами по себе люди, вроде как «проточные» и все при них, но с точки зрения профессиональной реализации, на которую ты этих людей приглашаешь, у них уже все было. То есть они в этой истории прекратили свой рост, у них нет вызова, и они приходят, все зная, все интеллектуально правильно тебе объясняя, но при этом нет достаточного уровня вложений энергии в разрешение ситуации. И ситуация не разрешается. А ты думаешь: странно, вроде такой умный, такой толковый… А у него просто это уже было в прошлом, у него другая интенциональность, другой вектор и динамика. Вот здесь еще очень важно почувствовать вектор и динамику человека. Я сейчас, скорее, сделаю ставку на человека, у которого меньше опыта, но есть запрос себя реализовать, чем на человека, у которого опыта больше, и он уже действует с позиции знайки.

[46:33] Никита Маклахов: Так вот, по поводу собеседований. Прописано ли это все в критерии оценок на уровне регламентов, или ты на самом деле все по ощущениям оцениваешь? Но тогда как ты строишь более-менее масштабируемую систему?

[46:47] Артём Агабеков: Если мы говорим про работу наших HR, которые больше работают на подбор линейного персонала, то это в основном системная работа. Если мы говорим про мою работу, то она такая вот, как я ее описал. Очень важный момент: необходимо, чтобы была синхронизация между тобой и сотрудниками HR, которые подбирают людей, чтобы в компанию приходили люди, близкие тебе по духу. Регламентами это сложно описать; это, скорее, восприятие человека, его проявления. У нас есть тест-драйв — потрясающий формат, который я рекомендую всем. Потому что любое собеседование — это разговор стереотипа со стереотипом: человек знает, что ты у него спросишь, а ты приблизительно знаешь, что он ответит. Это как первое официальное свидание. А вам же важно понять, как вы вообще детей растить будете, вы же хотите прожить долго и счастливо и умереть в один день. Для этого мы делаем недельный или двухнедельный (или на несколько дней, в зависимости от позиции) тест-драйв, чтобы человек себя проявил. Он получает какое-то задание, какой-то кейс, который ему нужно разобрать, и в процессе того, как он это делает, ребята его оценивают, коллеги на него смотрят. После этого ты можешь сделать тест «360 градусов» на оценку человека. Важно впустить «свою кровь» в систему: этот человек — он нашей группы крови, он нам близок? Если топы говорят: «Да, мы принимаем его в наше племя», то, скорей всего, есть хорошая предпосылка к тому, что они будут сотрудничать. А если это как в школе («Ребята, вот это Вася! Вася, садись на заднюю парту»), то пока Вася станет своим в коллективе, пройдет время. Если его кто-то не примет, то, скорее всего, это будет как тромб в проточности организации, это будет потеря на трения, и люди станут решать совсем другие вопросы — не вопросы компании, а свои собственные вопросы внутри компании. Любая компания — это сумма векторов сотрудников. Очень важно, чтобы эти вектора были сонаправлены и смотрели в одном направлении. А если они все друг напротив друга, то у тебя получается хаос, которым нужно управлять. Он-то постоянно, этот хаос, вопрос, в какой степени.

[49:27] Никита Маклахов: Давай тогда вернемся к вопросу, в котором я уже один раз немножко ошибся — про ваш девиз «люби, что делаешь». Мне тут интересно вот что. Изначально ты работал в компании, связанной с оконным бизнесом, и потом в этой же сфере продолжил уже свой бизнес. Скажи, где во всем этом изначально была любовь? Или, может быть, она появилась в процессе? Все-таки тема оконного бизнеса — это такая тема, в которую вряд ли влюбишься с ходу. Где во всем этом именно твоя любовь — она была изначально или появилась потом?

[49:59] Артём Агабеков: Как я уже говорил вначале, мне нравится общаться с людьми. И поскольку я занимался продажами (это были не окна, это были комплектующие для окон, пластиковые профили, я работал тогда в представительстве немецкой фирмы KBE), то моими клиентами были предприниматели — люди, которые открывали свои производства, заводы пластиковых окон. Это была середина 90-х — начало 2000-х. Портреты этих людей были совершенно противоположными, их объединяло только то, что и у тех и у других были свои заводы. А так это были совершенно разные истории происхождения капитала: где-то это были бывшие бандиты, где-то это были молодые банкиры, где-то это были ребята, которые занимались строительством. Есть 4 вида заработка: материальный, духовный, интеллектуальный и физический. Мой основной заработок — как минимум интеллектуальный и, наверное, еще духовный — заключался в том, что, благодаря перелетам по городам и весям, встречам и знакомствам с людьми, которые были меня на тот момент сильно старшее, зрелее и успешнее, у меня была возможность учиться у них опосредованно. То есть это было не как обучение, это было общение на равных. Но в то же время, зайдя в эту историю с открытым сознанием, я получил возможность увидеть их способ взаимодействия с миром, их секреты успеха.

[51:33] Никита Маклахов: Каким образом тебе удавалось находить общий язык с людьми, которые, скажем так, «жили по понятиям»?

[51:39] Артём Агабеков: А вот это как раз самое интересное. Здесь ты должен быть действительно понятным и разговаривать на языке того человека, который сидит напротив тебя, чтобы он тебя воспринимал если не как своего, то, как минимум, чтобы он тебя видел на своих радарах, чтобы ты для него представлял какую-то ценность. Потому что моя задача как представителя на тот момент заключалась не в том, чтобы продать профиль (они его и так покупали), а, скорее, в том, чтобы у этого производителя возникли пуповины информационно-эмоциональной привязанности, чтобы он чувствовал себя частью бренда (мы работали как KBE, и наши переработчики, соответственно, продавали окна KBE). Для меня всегда было очень важно, чтобы эти люди были с нами идеологически, чтобы они не просто тупо покупали профиль (это скучно), а чтобы они стали носителями нашего бренда, нашими евангелистами. А для этого люди должны этого искренне хотеть, им должно быть это надо. Нет B2B бизнеса, есть всегда H2H бизнес, human-to-human. В данном случае формально это был B2B бизнес, но на деле все равно H2H. То есть там сидит предприниматель, который принимает решение: работа — не работа; если да, то как эта работа будет выглядеть. А со стороны представительства находишься ты. Если вы с ним выстраиваете качественный диалог и вам удается понять, что вы союзники, то происходит общение совсем другого рода, это другой уровень доверия, другая скорость.

[53:20] Никита Маклахов: И все-таки, как ты изначально подбирал ключик к таким вот людям с очень-очень ярко выраженным типажом? Пытался ли ты как-то использовать лексику, или, может быть вы соревновались в количестве выпитого? Какие еще способы бывают?

[53:33] Артём Агабеков: Ну да, не без этого. Водка у меня тогда четко ассоциировалась с работой, и с той поры я больше никогда не пил. Мне кажется, что у тебя изначально должен быть запрос на интерес к людям. Мне были они интересны и тогда, и сейчас. Предприниматели в 90-х годах были очень колоритные, то есть про золотые цепи и малиновые пиджаки — это все правда. Сам формат переговоров тоже мог проходить в совершенно разных условиях и обстоятельствах. Если ты приходишь с открытым забралом и тебе искренне интересен этот человек, у тебя всегда есть безопасная тема — это тема бизнеса. Если ты чувствуешь, что ты не можешь пробить эту мембрану, или человек тебе несимпатичен и ты ему несимпатичен, и вы находитесь на формальном уровне — окей, вам никогда не поздно отгрести назад и говорить сугубо про бизнес. Это тоже будет неплохо. Возможно, для его языка и для его картины мира этого достаточно и больше не нужно, тебе не обязательно жениться на этом человеке. Если у него нет запроса на то, чтобы найти себе союзника, партнера, не нужно давать больше, ему это не надо. Но как правило, все-таки людям — даже если они крупные, даже если они успешные, даже если они большие — очень важна какая-то поддержка, чувство локтя. В наших разговорах мы, наверное, всего около 5% времени уделяли непосредственно самому продукту, а 95% говорили про сам бизнес, про какие-то универсальные рыночные механизмы, в целом про жизнь «по понятиям», если это нужно. Хотя те люди, которые были «с понятиями», очень быстро трансформировались, самоактулизировались на моих глазах. Это было подтверждением их ума, что, даже находясь в этой среде, за счет красоты своего ума они быстро менялись, трансформировались. Уже спустя год-два пиджаки и цепи исчезли, и это стали люди другого внешнего проявления. А кто-то — нет; тот, кто не изменился, остался в прошлом.

[55:45] Никита Маклахов: Получается, что вопрос определения термина «люби то, что делаешь», — это был для тебя вопрос не столько любви к конкретному бизнесу, сколько вопрос любви к людям и интереса к ним?

[55:56] Артём Агабеков: Нет, я бы смотрел на это немножко по-другому. Я бы сказал, что мне очень нравится, как люди могут раскрываться через то, что они делают. Наблюдать за этим и находиться рядом с таким человеком для меня всегда большая радость. Я как будто чувствую, что часть той силы, которая идет через этого человека —благодать, если можно так назвать, — распространяется и на людей вокруг, и на меня в том числе. Я ищу общения с такими мастерами. Когда я стал спрашивать себя, что этих людей объединяет, то оказалось, что на уровне причин это всегда какая-то страсть, какая-то любовь к конкретному делу. Человек даже сам не может объяснить, почему он это делает, но ему это нравится, и он это делает, как правило, не ради денег, а ради самого состояния. Деньги к нему приходят как следствие того, что он в этом деле «проточен» и полезен. Поэтому да, здесь есть любовь к самому человеку. Потому что чем больше вокруг нас будет людей, которые любят то, что делают, тем в более счастливом обществе мы будем жить, уровень услуг будет выше, КПД каждой отдельной личности может быть больше. Про себя могу сказать, что я работаю, условно, с КПД паровоза — 2 или 3% от своей мощности, и я уверен, что в каждом человеке этот КПД далеко не на 100% раскрыт. Но если мы этого человека заставляем делать то, что он не любит, мы совершаем насилие над личностью, он тратит большую часть своей энергии на борьбу с сопротивлением. Когда я учился в Германии, я 3 года работал в контроллинге и в финансовом менеджменте. И я тогда думал, что это совершенно нормально: 5 дней работать, 2 дня отдыхать, основная жизнь на выходных, а с понедельника по пятницу — ну, надо пострадать, потому что я зарабатываю деньги. Я помню, у меня возник такой переломный момент в 2004 году, когда я принял решение открыть свой бизнес. Это было в тот момент, когда я осознал, что — находясь уже совсем в другой роли, совсем в другой позиции 10 лет спустя — я еду в офис для того, чтобы, по сути, продать время своей жизни за деньги. И вот я отчетливо помню момент, где была эта точка, когда меня эта мысль посетила. Я понял, что либо я сейчас что-то меняю, либо я дальше соглашаюсь с этой парадигмой, просто делаю выбор так жить. И что если я сейчас этот выбор не сделаю, то дальше уже пойдет какая-то другая история, другой жизненный сценарий; и не нужно себя будет корить, потому что у тебя была точка невозвращения, когда ты должен сделать этот выбор. Вот это была моя точка невозвращения. Еще раз прошу меня понять правильно: я не призываю всех бросить наемный труд и идти заниматься предпринимательством; я призываю всех заниматься делом, в котором есть радость, делом, которое дает вам состояние потока и вызывает желание стать мастером. Тогда не важно, работаете вы в наемном или самостоятельном формате. Вы можете быть наемником, даже являясь самостоятельным, или быть самостоятельным, работая на кого-то. Еще раз: это не вопрос печати и статуса в уставных документах, это вопрос того, как человек проявляет себя внутри дела; живет ли он как человек, являющийся главным действующим лицом на сцене жизни, или как человек, который существует по принципу «я маленькая лошадка, и мне живется несладко».

[59:41] Никита Маклахов: А на какой ты стороне в извечном споре о том, куда смотреть при открытии бизнеса? То есть выбирать то направление, в котором у тебя уже есть какие-то компетенции (например, как в твоем случае с оконным бизнесом), или же изначально искать то, что будет у тебя отзываться — какую-то страсть, стремление? Иначе говоря, что проще взрастить: мастерство или правильное отношение, любовь к делу?

[1:00:04] Артём Агабеков: Я думаю, это должен быть баланс, золотая середина. Серединный путь. Потому что если ты будешь заниматься исключительно тем, что тебе нравится, но не нужно рынку, тогда это не бизнес, это хобби. И в этом случае не нужно говорить про деньги, не нужно ставить себе какую-то финансовую цель, но тогда у тебя не будет возможности платить по счетам, выплачивать зарплаты, кормить себя. Гипотетически возможно, что через это хобби, которым ты станешь заниматься, ты сможешь создать спрос. Но создать спрос — это всегда сложнее и требует больше времени, чем обслуживать существующий спрос. Хотя сейчас говорят о том, что в течение нескольких лет возникают 40 профессий будущего и точно так же умирают старые профессии. Просто надо озадачиться, посмотреть. Профессия — это что? Профессия — это какая-то функция, которую кто-то будет выполнять инхаус. Наверное, эту функцию будет кто-то аутсорсить, искать себе внешних подрядчиков. Можно посмотреть, что это будут за профессии, и просто рандомно пройтись: холодно — горячо, близко — не близко, хочу — не хочу, и в эту сторону копать, примерить на себя такую роль. Если мы говорим про какую-то стратегическую картину будущего, то она, в моем понимании, работает так: ты переносишься из сегодня в послезавтра, из послезавтра смотришь во вчера. То есть ты уже там: будущее уже случилось, ты уже состоялся; ты смотришь оттуда на «вчера» и понимаешь, что конкретно ты сделал для того, чтобы оказаться там. И вот это «вчера» там — это твое «завтра» сегодня. Посмотрите на эти профессии, поищите; может быть, там есть для вас место в какой-то новой роли. Потому что еще одна смена парадигмы заключается в том, что мы сейчас будем жить не в рамках одной профессии всю жизнь; мы будем меняться, мы будем учиться, люди будут осваивать новые профессии автоматически. Это придется делать хотя бы потому, что сейчас придет эра самоуправляемых автомобилей и огромное количество людей выйдет на рынок труда. Сейчас, с приходом интернета вещей, огромное количество базовых функций перестанут быть нужными. И вопрос к этим людям, которые всю жизнь сидели за рулем: что им делать? Они будут вынуждены в своей жизни что-то менять. Либо они актуализируются и становятся полезными, приносят ценность и зарабатывают деньги, либо они до конца жизни переходят в положение «припаркованных» людей. А мне кажется, это не очень хорошо, не очень интересно.

[1:02:41] Никита Маклахов: Как, на твой взгляд, выглядит идеальная картина далекого или недалекого будущего? Как ты себе это представляешь? Безусловный базовый доход, роботы, которые делают всю рутину, а люди занимаются только тем, что их вдохновляет? Как ты сам себе рисуешь эту картинку? Какое общество ты бы хотел увидеть через 10-20-50 лет?

[1:03:01] Артём Агабеков: Пару лет назад мы ездили на лекции к Геннадию Николаевичу Константинову, профессору Высшей Школы Экономики, который очень хорошо (пожалуй, как никто другой на территории РФ) разбирается в вопросах стратегии. Он тогда говорил нам следующие вещи: по всем расчетам, к 2050 году уже должна сложиться технологическая сингулярность. Технологическая сингулярность — это скорость обновления технической информации, за которой человек уже не способен будет успеть. Причем это произойдет не в 2050 году под бой курантов, а это происходит уже, в моменте; просто, может быть, на бытовом уровне это пока до нас еще не дошло, но это уже происходит. Есть такая хорошая фраза: будущее уже наступило, оно просто неравномерно распределено. Оно еще пока нами не ощущается, но уже местами себя проявляет. То есть технологическая способность общества себя как возвысить, так и уничтожить, будет такой силы, что этому нужно противопоставить еще и соответствующий уровень осознанности, чтобы мы были в состоянии этими технологиями управлять, чтобы они были не во вред, а во благо. Честно говоря, мне это немножко сложно представить (потому что даже в сегодняшней парадигме мы привыкли говорить терминами «продукты двойного назначения»), то есть вообразить себе какой-то новый дивный мир, такую утопию, в которой все технологии служат на благо человеку, где абсолютно тотальная безопасность, люди не болеют, живут до 120-140 лет, нет войн. Вся история человечества учит нас тому, что вряд ли мы сможем просто так, без каких-то уроков по пути, в такую идиллию попасть. Больше того, новейшая история — эскалация того, что происходит сейчас в Сирии, что происходит на уровне суждений политиков, диалога между странами. Та риторика и те интонации говорят об обратном: что мы, скорее, двигаемся сейчас технически, а в плане способа думать миром, как глобальным целым — у меня не складывается ощущение, что мы сейчас учимся думать мироцентрично. Скорее, мы продолжаем думать эгоцентрично. Во что это выльется, мне сейчас трудно спрогнозировать. Я думаю, что есть разные сценарии, и на пути возможно очень много черных лебедей — случайностей, которые могут сильно повлиять на судьбу человечества. Но то, что это может произойти сейчас гораздо быстрее, чем во времена «железного занавеса», — мне кажется, сейчас это время, в котором мы живем. Мой принцип — «делай, что должно, и будь, что будет» — мне сейчас как-то ближе, я не задумываюсь о 2050 годе. Есть этот день, этот час, это ближайшее время, ты и твоя ответственность, есть твоя история — ну, делай из этого что-то хорошее. Если будет много людей, которые станут так думать, то, наверное, критическая масса (критическая масса всегда побеждает) просто сложит будущее каким-то наилучшим или приемлемым способом. Возделывай свою грядку, и будет уже хорошо.

[1:06:36] Никита Маклахов: Более приземленная тема — тема денег. Расскажи, как у тебя складываются отношения с деньгами? Часто ли возникают ситуации, когда тебе нужно о них в каком-то контексте беспокоиться? И как вообще связаны деньги и твое мироощущение, твое ощущение спокойствия, счастья? Есть ли какая-то взаимосвязь, какое-то взаимодействие?

[1:06:56] Артём Агабеков: Взаимосвязь, конечно, есть. Существует два уровня расходов: это уровень потребления компаний и мой личный уровень потребления. Уровень потребления компаний гораздо больше, чем мой личный уровень потребления, в силу того, что там работает физически больше людей. Поэтому я постоянно думаю над тем, чтобы у нас были выполнены планы, чтобы у нас были выполнены бюджеты, чтобы мы управляли доходами и расходами, чтобы бизнес был на плаву. Особенно важно в сезонном бизнесе, чтобы мы вовремя платили по счетам, должны были вовремя выдать зарплаты. Когда у тебя ФОТ несколько десятков миллионов рублей, конечно, ты об этом постоянно думаешь. На этом фоне уровень твоего личного потребления не настолько существенен и, начиная с определенного уровня годового дохода, он перестает сильно влиять на субъективное качество проживаемой жизни. Там давно определили какую-то цифру, которая должна быть у человека, чтобы он себя чувствовал достаточно защищенным. Условно, уровень богатства наступает довольно рано: это когда ты, приходя в кафе, можешь позволить себе смотреть не на правую колонку, а на левую; передвигаться так, как ты хочешь; жить там, где ты хочешь; одеваться так, как ты хочешь, чтобы усиливать свой образ, чтобы он был тебе идентичен. И этот уровень потребления не супер большой. Я, кстати, знаю людей с очень большими доходами (кратно больше, чем мои), которые живут прям как аскеты. Просто для них уже перестало быть важным доказывать кому-то что-либо через потребление. «Я могу себе позволить эту машину, поэтому я состоялся» — он уже так не думает, потому что, разумеется, он себе может позволить купить эту машину. В тот момент, когда она для него становится доступной — доступна раз, доступна два, доступна пять, — ему просто уже становится неинтересно дальше играть в эти игры. Если он ее покупает, то он ее может купить, скорее, как какую-нибудь эстетическую ценность, чтобы глаз радовался. Это может быть другой уровень потребления. Но деньги, конечно, важны, это энергия. Когда они есть, они менее важны, когда их нет, то это кислород, без которого тяжело.

[1:09:29] Никита Маклахов: Завершая наш разговор, хочется уделить немножко внимания и времени вашему Форуму, особенно с учетом того, что этот выпуск должен выйти за пару недель до московского Форума. Поэтому я думаю, что слушатели, которые заинтересуются, смогут посетить его вживую. Самое логичное, что я здесь вижу — это просто дать тебе возможность немножко рассказать про Форум: что это такое, для кого это, как это проходит? Пожалуйста, воспользуйся этой возможностью.

[1:09:55] Артём Агабеков: Спасибо. Три года назад мы с моей женой Таней (она тоже занимается бизнесом) думали, как нам найти способы вдохновить наших людей, наших сотрудников. Я увидел, что тренинги работают условно эффективно, а книги в корпоративных библиотеках чаще стоят в таком первозданном, девственном, в чистом виде. Что в этом случае лучше работает? Работают всегда живые истории: истории людей, которые могут своим примером, своим рассказом, своим отношением к делу заразить, вдохновить другого на то, чтобы он тоже любил то, что делал. Чтобы человек спросил себя: зачем я тут вообще нахожусь, и, если нет любви, то, собственно, что я в себе развиваю? И, может быть, принял бы тогда решение покинуть компанию, а на его место по закону пустоты пришел бы другой человек, которому это было бы более созвучно. И вот так мы провели первый Форум в 2015 году. Это были 8 историй, которые люди рассказывали в формате TED по 18 минут. С одной стороны, это были люди, которых я знал лично, и мне хотелось поделиться ими с миром. А с другой стороны — люди, которые пришли в зал на Форум «Люби то, что делаешь» после работы, заплатив за это деньги; это тоже определенная селекция, потому что не каждый готов это сделать. Люди, скорей, предпочтут в выходной вообще не думать о работе. «Зачем мне платить деньги, чтобы думать по поводу своей работы?» — скажет большинство. И получилось так, что то меньшинство, которое пришло (это было порядка 300 человек), принесло с собой такой квант энергии и внимания в зал, а спикеры принесли с собой такие истории, что это все смешалось в какой-то такой энергетически плотный коктейль, что можно было прям почувствовать в зале ту энергию. Побывав на этом Форуме и пройдя через этот опыт, люди из других городов стали нам писать и говорить: «Мы хотим провести этот Форум в своем городе. Можете дать нам бренд? Можете подсказать нам, как это сделать правильно? Мы тоже хотим создать вокруг себя такую среду, пригласить своих мастеров, которым есть, что сказать. Мы тоже хотим побыть в этом поле, мы хотим быть к этому причастны». Совершенно незаметно для нас эта история стала развиваться если не в геометрической, то в арифметической прогрессии. И сегодня это уже такая децентрализованная история, где по-прежнему существует московский Форум, который мы проводим с Оксаной, и где уже ряд городов, которые поддерживают эту историю локально на своем уровне, как в России, так и за рубежом. Я, кстати, тоже обращаюсь открыто: если у вас есть желание, то приходите на наши Форумы. Вы можете посмотреть на сайте выступления этих людей, им действительно есть, что рассказать. Сайт называется любиточтоделаешь.рф Если вы хотите провести Форум в вашем городе, стать видимым для мастеров и собрать их вокруг себя, напишите нам, мы поговорим и, может быть, найдем какие-то точки пересечения. И людям не придется думать: вот, надо ехать в Москву, чтобы состояться. Есть возможность это сделать в своем городе; где человек родился, там он может и пригодиться, ему для этого не обязательно уезжать.

[1:13:27] Никита Маклахов: Да, друзья, хочу присоединиться к словам Артёма. Сам я уже был один раз на московском Форуме, и впечатления у меня остались более чем положительные. Поэтому, друзья, если у вас будет возможность, приходите в своем городе, организуйте в своем городе или приезжайте в Москву. Артём, напоследок хочу тебя попросить выделить 2-3 ключевые для тебя мысли или тезиса нашей сегодняшней беседы. Что бы ты сам отметил, чтобы ты хотел отметить для наших слушателей?

[1:13:57] Артём Агабеков: Первое — это, наверное, история про свидетеля, что важно культивировать в себе качество быть наблюдателем и проживать эмоции, не растворяясь в них. Второе — это поиск «проточных» людей вокруг себя, чтобы находиться в этом поле энергии и вдохновения. И третье — люби то, что делаешь.

[1:14:18] Никита Маклахов: Артём, спасибо тебе за беседу, спасибо, что вытерпел нечеловеческие условия записи.

[1:14:23] Артём Агабеков: Спасибо, Никит. Все было прекрасно.

[1:14:25] Никита Маклахов: Под конец я хочу вернуться к нашей традиции из первого сезона и подвести итоги беседы. Сегодня мы с Артёмом Агабековым поговорили о том, каково это — быть осознанным человеком. Для контроля над эмоциями Артём использует две техники: «Свидетельствование» и «Стоп минус один». Смысл этих техник в том, чтобы не растворяться в эмоциях, а наблюдать за ними со стороны. Что касается бизнеса, то главное в этой сфере, по словам Артёма — это люди. Очень важно работать с теми, кто близок вам по духу, окружать себя «проточными» людьми. Такие люди обладают высоким уровнем энергии, стремятся стать мастерами и заряжают своим настроем всех окружающих. В целом же, Артём считает, что главный критерий успеха и в бизнесе, и в личной жизни — это радость. А если уровень радости и энергии низкий, то пора перезагружаться. Это можно делать с помощью прогулок на природе, бездумного созерцания и общения с красотой в любой её форме. Девиз Артёма — люби то, что делаешь. Но при этом стоит ориентироваться на то, в чём есть спрос на рынке, иначе о высоких доходах можно не мечтать. Если вы как раз сейчас думаете о том, чтобы сменить работу, загляните в Атлас новых профессий. Будущее уже наступает, и оно будет светлым только для тех, кто живёт и принимает решения осознанно.